Понос у японки видео

Пара женщин и осьминог настолько часто появляются в хентае, что, кажется, занимают воображение европейцев больше, чем самих японцев. Не избежал этого увлечения изображениями, нетрадиционного во всех отношениях, даже Пабло Пикассо, создав серию картинок подобной тематики (да, отвечая на незаданный вопрос — иногда они выставляются на всеобщее обозрение, но не часто).

От обычных борделей или «любовных отелей» имекура (имидж-клубы) отличаются тем, что потворствуют всем самым низменным фантазиям местных особей мужского пола. Здесь всего несколько комнат, но все они декорированы по-разному — как школьный класс (да, в Японии водится множество Гумбертов), офис, раздевалка или другое вполне себе общественное место. Здешних мужчин, кажется, ничто не разжигает больше, чем перспектива заняться сексом в общественных местах. Само собой, каждый номер укомплектован и готовой на все «актрисой»: в больничной палате — медсестра, в офисе — секретарша, в классе — школьница или строгая училка. Каждая из них разыгрывает поначалу роль недотроги, как и полагается. Кстати, в совсем особых случаях могут соорудить даже аналог вагона метро, где мечтающие о том, чтобы стать чиканом, смогут пощупать якобы ничего не подозревающих школьниц.

Чиканы — настоящее бедствие Японии, любители потискать в поездах девушек за частично приличные или совсем уж неприличные места. Но чаще всего они просто снимают все на телефон, подсовывая его под юбку девушки или даже крепя камеру на ботинки. Потом снимки или видео продают через интернет, часто зарабатывая на этом большие деньги. Каждый год в одном только Токио арестовывают около 4000 чиканов, но их количество не уменьшается. Отчасти этому виной сами японки, настолько стыдливые и сдержанные в выражении эмоций, что они скорее, краснея, будут молчать, чем заорут на весь вагон, привлекая к себе внимание. Поэтому власти даже сделали отдельные вагоны специально для особей женского пола, где они будут чувствовать себя совершенно спокойно.

Токудаши — не совсем обычный стриптиз в понимании европейца. Представьте себе бар, где несколько обнаженных девушек, двигаясь синхронно, подползают к краю сцены и садятся, широко раздвинув ноги. Всё — танец закончился. Мужчины, вооружившись фонариками и лупами, не могут оторвать глаз от раскрытых женских половых органов. Вся мужская аудитория впадает буквально в транс. Чем вызвана такая реакция? Да тем, что традиции японского секса не подразумевают полное обнажение. На классических японских гравюрах женщина всегда изображена одетой, всегда в кимоно, пусть даже и коротком. Именно эта условная защищенность одеждой для мужчин Японии — абсолютная норма. А тут — такое раздолье!

Японцы, как известно, повернуты на технологиях, поэтому неудивительно, что даже секс-куклы у них не надувные бабы с бессмысленно открытым ртом, а настоящие роботы из латекса, на ощупь похожего на человеческую кожу. Почему Дач Ваифу? Потому что Dutch Wife — «голландская жена», так моряки в стародавние времена называли бамбуковую подушку, позволявшую им даже во время удушающей жары не потеть во сне. Куклы продаются с пожизненной гарантией и стоят от 6000 долларов. В случае если что-то пойдет не так и японец «не сойдется характерами» со своей Дач Ваифу, ее можно вернуть производителю для достойных похорон. Ага, самых настоящих. Или вы думали, их потом перепродают?

Шибари, или кинбаку, — древнее японское искусство бондажа, занимающее главенствующую роль в японской эротике и искусстве секса, основой которого, как вы понимаете, является традиционная тема господства и подчинения. Но сама идеология шибари резко контрастирует с западным взглядом на связывание партнера. Потому что наваши («тот, кто связывает») делает это не абы как, а используя замысловатые асимметричные веревочные конструкции.

изнуряющий понос

小児脂肪便症、シリアック病

Девочка захотела в туалет по-большому — забавная интересная история обычной школьницы, которая закончилась необычным образом. Несмотря на примитивную тему, думаю, можно почерпнуть для себя немного полезного.

Я заканчивала последний класс школы, было мне 17 лет.
Весна. Тепло. Нас выгнали на улицу для физкультуры. Урок был последний, мы вяло прыгали в песочницу с разбега. Сумки и рюкзаки лежали под деревьями возле стадиона – оставлять их в раздевалке было стремно.

Оставалось минут 15 до конца урока. Я уже свое отпрыгала и стояла под деревьями. Внезапно я поняла, что мой организм – предатель и последняя сука! Потому что он не предупредил меня заранее никаким бурлением, пердежом или хотя бы жопным предчувствием. Он тупо дал команду «срать!», и анус почти что начал ее выполнять. «Отставить, бля!» – скомандовала я. Но организм был настойчив – в глазах потемнело, живот скрутило, на днище надавило с ниипической силой. Я силой мысли и усилием мышц закупорила анус так, шо кажись даже труселя втянулись вовнутрь.

Божечки ж мои! Да чтож делать-то? Вон она школа! Идти две минуты быстрым шагом. Если в моем состоянии, останавливаясь и придерживая булки, то все четыре. Но вот жеж засада – девочка я была стеснительная. За все одинадцать классов не гадила в школе. Видать, это мне наказание – под окончание школы хорошенько просраться.

Туалетной бумаги у нас в туалетах не было. Это проблема номер один. Проблема номер два – двери в кабинках туалета поснимали с петель. Там какая-то впечатлительная девятиклассница вены пыталась порезать. Вот падла! Надо было ей обязательно самоубиться в школьной параше, до дома не дотерпеть прям никак. Теперь в туалете не закрыться. И проблема номер три – я дико переживала, что звуки кто-то услышит. А судя по моим симптомам их точно усышат. Услышат, прибегут и спросят «Господи, а кто ж это дрищет-то так? Люба из 11-го А. Ну надо же, а такая девочка с виду скромная».

Ну почему я такая ебнутая была? Лучше бы я тогда пошла в школьный туалет и облегчила бы душу. Подтерлась бы носками-трусами и не переломалась бы. Но я тогдашняя еще не знала о таком варианте, поэтому тупо стояла и думала, как быть. За это время меня отпустило. Отпустило настолько, что мне пришел в голову план, который грел мое сердце. И жопу тоже. Мне нужно взять сумку, свинтить с урока и доковылять до дома. А там все располагает – и родной унитаз, и мягкая бумажка, и освежитель.

Ну я сгребла свою сумку и направилась в сторону своей девятиэтажки. Мой анус пережил первую волну, и на него можно всецело положиться. Да я после такого вообще была уверена, что моим сфинктером можно железную палку на сантиметровые отрезки покромсать.

До дома идти 7 минут. Как только я пропыхтела половину пути, организм снова скомандовал «сбросить балласт». «Кажется, это называется «фальстарт», – подумала я. Что я вру! Я думала – лучше бы я посрала в школе, чем обосралась в трех минутах от дома. Гаражи! Я вижу гаражи! Ага, и дохрена народу вокруг: мамы с колясками, пенсионеры всякие. Да и до гаражей надо как-то дойти, а я не могу даже пошевелиться. Стою, как дура, и моргаю, потому что в глазах от боли щиплет.

Хотелось плакать. И срать. Но все же желательно не на людях. Пальцы сжали сумку, очко сжало говно, я продолжала медленно дышать и надеяться на лучшее. И да, мне снова повезло! Отпустило. Вытирая пот со лба, я уже не пошла, а побежала в сторону дома. Вызвала лифт. В этот день я проклинала свой последний, девятый этаж. В лифте я занималась подсчетами – примерно 30 секунд лифт идет до назначения, 10 секунд на открывание двери. Лифт меееедленно поднимался, а на меня накатило в третий раз. Так, время нужно экономить – одной рукой я держала жопу, второй искала ключи в сумке. Уже на своем этаже я поняла, что ключи остались в куртке в раздевалке. Ну и хуй с ними, бабушка дома. Звоню в дверь, тишина. Я звонила и стучала в дверь. На этот грохот вообще должны были выбежать все жильцы с третьего по девятый. Тишина, слышно только звук неумолимо надвигающей